Права и свободы
«Эпохи катаклизмов»
Как президент, вижу своей главной задачей защиту независимости Республики Казахстан. Достижение этой священной цели возможно путем построения справедливого Казахстана, а также проведения активной и конструктивной внешней политики. На этом пути мы решим масштабные задачи и преодолеем все вызовы. Опираясь на общенациональные идеалы и ориентиры, мы укрепим нашу государственность и еще выше вознесем знамя нашей священной независимости. Я твердо в это верю и сделаю все для этого, потому что это мой долг как президента и гражданина.
Из выступления президента Касым-Жомарта Токаева на Ассамблее народа Казахстана
НА ЭТОЙ НЕДЕЛЕ международная правозащитная организация Amnesty International презентовала очередной ежегодный доклад по правам и свободам людей в разных страна мира. Выводы международных правозащитников печальны. По их оценке, «права на свободу выражения мнений, мирных собраний и ассоциаций по-прежнему неоправданно ограничивались», а «преследование сотрудников сил безопасности за незаконные убийства, пытки и другие виды жестокого обращения во время массовых протестов в январе 2022 года» заканчивались «приговорами, несоизмеримыми с тяжестью преступления». Политические протесты срывались или подавлялись полицией, государство контролировало религиозную практику, которая «за пределами зарегистрированных религиозных организаций [оставалась] по-прежнему запрещена».
Также отмечается, что в Казахстане «продолжалось широко распространенное насилие в отношении женщин и девочек», а «политика действий по борьбе с изменением климата оставалась неадекватной». На этом фоне глава государства, выступая онлайн на Ассамблее народа Казахстана, заявил об угрозах государственности и независимости страны, а также пригрозил СМИ, журналистам и блогерам, чтобы они не занимались «нагнетанием истерии» на фоне рекордных паводков, и не создавали «иллюзию утраты контроля за ситуацией со стороны государственных органов», которая порождает «социальную депрессию», вредящую «репутации народа». Все это президент расценил, как «атаки на безопасность нашего государства», обозначив медиа, среди остальных неназванных «противников казахской государственности». На этом фоне приехавший в Астану в эти же дни глава Форин офиса характерно не заострял правозащитную повестку. Исходя из этого, можно сделать вывод, что особенных прорывов в направлении оценок состояния прав человека в Казахстане в ближайшие годы ожидать не стоит. Кроме, разве что, вопроса защиты безопасности женщин, на тему которой в стране вышел целый сериал в прямом эфире, совершенно случайно заслонивший в информационной повестке дня те же злосчастные паводки.
Анализируя состояние прав и свобод человека в Казахстане за прошедший 2023 год, международные правозащитники не могли не напомнить о том, что после Кантара президент Токаев обещал «перезагрузить и обновить все ключевые политические институты», что, по их мнению, «к середине 2023 года было выполнено лишь номинально». И действительно, несмотря на формальную либерализацию законодательства по партиям, в стране не зарегистрирована ни одна оппозиционная партия, после перевода закона о собраниях на «уведомительный характер» никуда не исчезли запреты на акции протеста и несогласованные митинги, а после обновления закона о СМИ журналисты видят больше ограничений, чем было раньше. Не говоря уже о том, что права верующих носить религиозную одежду, как были, так, похоже, и будут только еще больше ограничены.
Единственным исключением, а точнее участком, на котором наблюдается контролируемый прогресс в исследуемой докладами AI области, похоже, решили сделать безопасность женщин и буквально в последние месяцы ужесточили законодательство о семейном насилии и проводят образцово-показательный процесс на экс-министров Бишимбаевым, убившим свою жену, который транслируется в эти дни из каждого утюга. С этим процессом Астана попала в ленты мировых новостей, а также заслужить похвалу у российских системных либералов. Впрочем, даже на этом фоне наиболее известным феминистским организациям все равно не дали разрешения на проведение своего митинга или шествия, заменив его откровенно слабым исполнением женской повестки малоизвестными проправительственными активистками в парке Ганди. Что, кстати, отдельно отмечено в вышеупомянутом докладе: «Феминистский марш, запланированный на 8 марта в Алматы, был запрещен под предлогом того, что другая группа уже забронировала единственную улицу, предназначенную для марша. Вместо этого митинг феминисток был проведен на специально отведенной тесной площади, а марш другой группы вообще не состоялся».
На счет свободы мирных собраний Amnesty International вообще прямо отмечает, что «Законодательство и практика, касающиеся мирных собраний, оставались неоправданно ограничительными». Так, что слова об «уведомительном характере» собраний в обновленном законе никого, похоже, не обманули. «Даже для одиночного пикета требовалось предварительное разрешение, а проведение или просто планирование «несанкционированного» собрания или пикета каралось тюремным заключением на срок до 15 суток, - отмечается в докладе международных правозащитников. - 12-месячный срок давности по этому «правонарушению» позволил властям заключать протестующих в тюрьму спустя долгое время после события, часто для того, чтобы помешать им участвовать в дальнейших протестах». Также правозащитники отмечают, что на фоне жесточайших приговоров политическим активистам, журналистам и участникам митингов, наказание для сотрудников правоохранительных органов выносится нарочито мягкое, если вообще такие дела доходят до суда.
«Безнаказанность за пытки и другие виды жестокого обращения оставалась широко распространенной. Поправки к Уголовному кодексу, внесенные в январе, отделили пытки от других видов жестокого обращения, при этом пытки должны расследоваться специализированными прокурорами, - отмечается в докладе AI. - Большинство уголовных дел о пытках и других видах жестокого обращения после событий января 2022 года были прекращены из-за предполагаемого отсутствия доказательств. Некоторые дела были переквалифицированы в злоупотребление властью или другие менее серьезные преступления, а некоторые были прекращены в связи с соглашением о признании вины с подозреваемыми. Из шести официально признанных случаев смерти в результате пыток к концу 2023 года пять дошли до суда… Преследования по другим делам о пытках и других видах жестокого обращения сопровождались многочисленными процессуальными нарушениями. Лишь несколько жертв пыток получили компенсацию в размере, эквивалентном 245 евро, из государственного Фонда компенсаций жертвам».
Также Amnesty International отмечает наличие политических заключенных в стране, которые, хотя и были лишены свободы по обычным статьям УК, преследовались именно за свои убеждения. «Правозащитное сообщество Казахстана зафиксировало в течение года 23 человека, лишенных свободы по политическим мотивам, в том числе правозащитников, активистов, блогеров и журналистов», - отмечается в докладе AI. Также там отмечается вступление в силу нового закона «Об интернет-платформах и интернет-рекламе». Штука тут в том, что хотя он и предусматривает «штрафы за непреднамеренную публикацию или распространение ложной информации в социальных сетях и на любых других интернет-платформах пользователями, владельцами и влиятельными лицами в Интернете», аналогичную статью в Уголовном кодексе, по которой человек может за то же самое сесть в тюрьму никто не отменил. В докладе Amnesty International упоминается случай: «В ноябре по жалобе частного лица суд оштрафовал редакцию Радио Свободная Европа/Радио Свобода в Казахстане (Радио Азаттык) на сумму, эквивалентную 200 евро, за публикацию, в которой утверждалось, что Организацией Договора о коллективной безопасности «управляет Россия». Что касается применения статьи 274 УК РК, то по ней недавно также был задержан журналист, публиковавший компрометирующую информацию в анонимном канале «Дикая орда», которому вменяли то «ложный донос», то «распространение заведомо ложной информации». В других случаях, за перепечатки информации из «Азаттыка» наши органы выписали штраф как минимум двум казахстанским журналистам. Так что мы видим, что когда надо, государство может наказывать информационщиков, как пожелает - когда штрафами, а когда – и тюрьмой.
Также правозащитники указали на ограничение прав граждан на создание политических объединений. «Десять человек были осуждены и заключены в тюрьму в результате несправедливых судебных процессов за поддержку незарегистрированных мирных оппозиционных политических партий или движений, предположительно связанных с движением «Демократический выбор Казахстана», признанных «экстремистскими» судом в Астане в 2018 году. 30 ноября Марат Жыланбаев был приговорен к семи годам лишения свободы якобы за финансирование и поддержку «экстремистской деятельности». Участие в организациях, признанных «экстремистскими», по-прежнему наказывается лишением свободы на срок до шести лет. По состоянию на конец года под следствием находились еще пять человек», - отмечается в докладе AI. При этом, как отмечают авторы документа, «регистрация оппозиционной политической партии оставалась практически невозможной», а «деятельность без регистрации могла повлечь за собой судебное преследование».
Также негативную оценку правозащитников получил и казахстанский вариант закона об «иноагентах»: «В сентябре Комитет госдоходов впервые опубликовал список физических и юридических лиц, получивших иностранное финансирование за первые шесть месяцев 2023 года. В список вошли 240 человек и организаций, в том числе такие известные правозащитные НПО, как Казахстанское международное бюро по правам человека и соблюдению законности и Международный фонд защиты свободы слова «Адил Соз». Требование сообщать об иностранном финансировании распространялось на сборы, уплачиваемые за проведение опросов, предоставление юридической помощи или сбор и распространение информации».
Претензии у Amnesty International есть и к ограничениям, предусмотренным казахстанским законодательством в области религии: «Соблюдение религии за пределами зарегистрированной религиозной организации по-прежнему запрещено. Любая миссионерская деятельность по-прежнему подлежит обязательной государственной аккредитации, и претендовать на такую аккредитацию могут только члены зарегистрированных религиозных организаций. Религиозные организации могли быть зарегистрированы только в том случае, если они имели не менее 50 членов-учредителей для местных организаций, 500 членов для региональных организаций и 5000 членов для общенациональных организаций. Распространение религиозных материалов было запрещено без предварительного согласия утвержденных государством религиозных экспертов». В качестве примера ограничений прав верующих правозащитники упомянули, что «Министерство образования усилило запрет на использование любых религиозных символов на школьной форме, что вызвало бурные общественные дебаты», в результате чего, «по оценкам местных правозащитников, только в период с сентября по ноябрь из-за того, что хиджабы подпадают под этот запрет, не менее 2000 мусульманских школьниц были забраны из школы своими родителями».
Особенно рельефно ограничение прав верующих на дресс-код стало заметно в этом году, когда сам президента Токаев поддержал инициативу о ношении одежды в национальном стиле в учебных заведениях Казахстана. Между тем, верующим отказывали в ношении платочков девочками в школах под тем предлогом, что в требованиях к школьной форме существует запрет на внесение каких-либо изменений. Теперь, если национальные элементы в школе разрешат, а платочки – оставят под запретом, то мы получим фирменное проявление дискриминации целой группы граждан страны по религиозному признаку. Впрочем, верующие опасаются больше не этого, но дальнейшего ужесточения ограничений для мусульман, которые, по неофициальной информации, уже подготовлены в виде законопроекта или поправок и находятся в парламенте, но пока почему-то не обнародованы публично. Со стороны представителей власти в последние месяцы не раз звучала критика цветовой гаммы одежды верующих, что для светского государства просто нонсенс: ибо светскость подразумевает полноценное отделение политики от религии, а не одностороннее – когда «религиозников» ограничивают уже в том, как им жить и во что одеваться. Это называется вмешательством государства в сферу религии, и никак не соответствует никакому из существующих определений понятия «светскость».
